Ох, зря он это сделал. Боль вернула мне рассудок и холодную, всепоглощающую ярость. Такую, что даже невыносимый огонь магической удавки померк.
Пока она трещала, я не сводила глаз с лица нового персонажа. Клянусь, если бы он позволял эмоциям хоть как-то отражаться на лице, то поморщился бы или еще как-то продемонстрировал раздражение. А так — только в непроницаемо-стальных глазах что-то мелькнуло и пропало.
— Место! — манерно растягивая гласные приказала Ленка, указав хлыстом на одну из тумб, и Ант послушно забрался на нее, присел на корточки. Голова у него была опущена, лицо пряталось за взлохмаченной черной гривой, но меня мороз по коже продрал, потом что я знала, что у него сейчас в глазах.
Увижу космос в алмазах и хоть на час забуду, что это я и только я во всём виноват. В их смерти…
Я настороженно забилась под самую стену и молчала. Изображала слабость и страх, хотя, если по-честному — не очень-то и изображала.
Впрочем, Гюрза довольно быстро оклемалась и взяла себя в руки. Пальцы не разжала, она словно сама не понимала, что продолжает тискать меня за шею. И слёзы продолжали течь, но уже не ручьями.