Главное, чтобы не в гости к доисторической анаконде или еще к какой гигантских размеров живности. А все остальное, так уж и быть, переживу.
На антресолях, подняться на которые можно было по широким деревянным лестницам, темневшим в разных концах зала, тоже царило оживление. Безумно вкусно пахло приготовленным с пряностями мясом, горячим, с пылу с жару хлебом, солеными и сладкими пирогами, на которые я облизывалась, пока шла к единственному пустовавшему столу, находившемуся в приятном соседстве с затопленным камином.
А Герхильд… Пусть страдает себе на здоровье.
Кивнула, не способная оторваться от изучения длинных мысков своих сапог. Знаю, глупо, но в присутствии этой ари я чувствовала себя неловко. Из-за того, что отрекалась от ее сына. Хотя Энора меня, кажется, поняла и вроде бы совсем не злится. И тем не менее смотреть в глаза императрице было стыдно.
– С утра пораньше, как только рассвело, слугу прислал справиться о вашем самочувствии, – продолжала отчитываться-сплетничать служанка. – А вчера вечером заглядывал сам лично. Но я не пустила, – заявила важно, высоко задирая голову. – А то взял моду, – стопудово у меня словечко стащила, – заявляться к вам в спальню. Совсем не беспокоится о вашей репутации!
– Я не запятнаю честь рода, – выплюнула в ту самую бесстыжую физиономию, снова будто покрывшуюся ледяной коркой.