А Герхильд… Пусть страдает себе на здоровье.
Кивнула, не способная оторваться от изучения длинных мысков своих сапог. Знаю, глупо, но в присутствии этой ари я чувствовала себя неловко. Из-за того, что отрекалась от ее сына. Хотя Энора меня, кажется, поняла и вроде бы совсем не злится. И тем не менее смотреть в глаза императрице было стыдно.
– С утра пораньше, как только рассвело, слугу прислал справиться о вашем самочувствии, – продолжала отчитываться-сплетничать служанка. – А вчера вечером заглядывал сам лично. Но я не пустила, – заявила важно, высоко задирая голову. – А то взял моду, – стопудово у меня словечко стащила, – заявляться к вам в спальню. Совсем не беспокоится о вашей репутации!
– Я не запятнаю честь рода, – выплюнула в ту самую бесстыжую физиономию, снова будто покрывшуюся ледяной коркой.
– О, Претемная Праматерь, она согласна! – возопила толпа.