– Андрей Евгеньевич! – одернул его Фочин, видя, что доклад заместителя выходит не совсем понятным. – Извольте толком говорить!
«А если бы их было двое?» – подумалось мне. Вспомнились зеленые плети, голубые мечи и черные молнии. Прыгающие люди… Не в силах больше сдерживать напряжение, я опустился на землю и захохотал. Совершенно не заботясь о том, как это будет понято окружающими.
А вот Иван Павлович выглядел невозмутимым арабским шейхом. С другой стороны – он все это видел совсем по-другому. Я невольно поежился, вспоминая опыт общения с даром старика.
– Думаешь, справятся? – спросил я, ощущая охотничий азарт.
– Я? Мне? Что вы такое говорите? Откуда? Из Африки? А по какому праву? – Последняя реплика певца набрала силу и прозвучала обличительным гласом. Столько в ней было силы и убеждения, что я даже на миг задумался: а правда, какое я имею право задавать такие вопросы и лезть в жизнь уважаемого члена общества?
Он быстренько сервировал наш обед на бумажной скатерке, прихваченной в той же забегаловке. Прямо на камне возле воды. И без всяких формальностей, вроде «приятного аппетита», принялся уминать фаршированный блин.