А вот Иван Павлович выглядел невозмутимым арабским шейхом. С другой стороны – он все это видел совсем по-другому. Я невольно поежился, вспоминая опыт общения с даром старика.
– Думаешь, справятся? – спросил я, ощущая охотничий азарт.
– Я? Мне? Что вы такое говорите? Откуда? Из Африки? А по какому праву? – Последняя реплика певца набрала силу и прозвучала обличительным гласом. Столько в ней было силы и убеждения, что я даже на миг задумался: а правда, какое я имею право задавать такие вопросы и лезть в жизнь уважаемого члена общества?
Он быстренько сервировал наш обед на бумажной скатерке, прихваченной в той же забегаловке. Прямо на камне возле воды. И без всяких формальностей, вроде «приятного аппетита», принялся уминать фаршированный блин.
Оба моих соратника синхронно пожали плечами. Я, признаться, тоже не знал, как можно использовать новую информацию.
Татарин неопределенно пожал плечами. Жест можно было трактовать как угодно. И как «я не за деньги работал», и как «ну, если вы так считаете…».