А в середине ночи я проснулась от страшного грохота.
Я уже собиралась пройти внутрь, но тут сзади раздалось: «Посторонись», и мимо прошагал тролль, неся под мышкой верещащего гнома.
Держатся друг с другом «без любовных признаков, скорее, по близкородственному или как давние знакомые»…
Глаза Эмины вспыхнули радостью и гордостью — было заметно, что ей доставляет удовольствие беседовать о Петьке. Она разулыбалась и начала рассказывать. Сахш давно переполз к ней на колени, потоптался там, устраиваясь удобнее, поголубел, как небо жарким летним днем, закрыл глаза и задремал. А южанка все говорила и говорила.
— Прекрасно, — Йор плавным движением откинул назад волосы, и они белоснежным водопадом опали за спину. Такие мягкие на вид, послушные… Ничем не напоминающие готовых к броску гадюк. — Люблю благоразумных смертных.
Я с сожалением выдохнула. Ничего нового. Петька озвучил Жемчужине нашу общую версию — ту, что мы сочинили для Саллера.