— Да, через пятнадцать минут. Не торопись, как раз успеешь допить.
Комната, отражавшаяся в зеркале, закружилась, я покачнулась и упала в ослепительное сияние, которое внезапно заполнило собой все вокруг...
Чувствуя себя совершенно по-дурацки, двумя руками обхватила толстенный ствол, прижимая к себе… Вернее, прижимаясь к нему. Потому что Бабра великого вождя и отца народа была заметно больше меня.
— Щенок, ваше сиятельство, — невозмутимо доложил смотритель, приподняв плетеную крышку.
Печальная, поблекшая, какая-то тусклая, она словно выцвела с нашей последней встречи — теперь, внимательно всмотревшись в Эари, я это видела очень отчетливо. Мы с ней познакомились не так уж давно, но в первые дни общения она выглядела ярче, бодрее и жизни в ней было больше. Фрейя угасала на глазах, и это казалось ужасно несправедливым. Если светлая, будто сотканная из солнечных лучей малышка погибнет, вместе с ней из этого мира уйдет чудо, сказка. Исчезнет, растворится... Чтобы не вернуться уже никогда.
О свадьбе никто из нас не заговаривал — Саллеру было не до этого, а я… Я, честно говоря, только радовалась отсрочке. Заклятие молчания все еще дамокловым мечом висело над головой, и будущее по-прежнему казалось туманным и неопределенным.