— У меня два вопроса, — перебила я фрейра. — Первый. Ты заберешь дар себе?
Аккуратно отставила чашку в сторону, чтобы задать совершенно естественный в данной ситуации вопрос.
Эмина вздрогнула, видимо, уловив его движение, обернулась, вскинула подбородок…
— Тогда мэссер взял с Йора нерушимую клятву, представляешь? — Эари округлила и без того большие глаза. — Заявил, что с места не сдвинется, и Йору пришлось пообещать, пока вы в Хауддане не вредить вам ни словом, ни делом, защищать, оберегать и перенести в Намарру, по первому вашему желанию. Если откажитесь возвратиться, он должен заранее известить об этом мэссера. Да только вы все равно вернетесь в эту вашу Намарру, — добавила фрейя таинственно.
Йор довольно ухмылялся, фрейя поглядывала с сочувствием, а я растерянно молчала. Я рассчитывала пообщаться с Эари наедине — рассказать о том, что так до сих пор и не получилось избавиться от заклятия, пожаловаться чисто по-женски, попросить совета. Понимаю, ей запрещено подсказывать, но мне достаточно завуалированного намека, маленькой недомолвки, верного слова… Теперь, в присутствии фрейра болтовня в стиле «между нами, девочками» невозможна. А ведь вредный недоэльф наверняка чувствовал, что запрет еще не снят, и специально пришел, чтобы не дать нам с Эари пооткровенничать.
Рэм почти не подходил ко мне, явно стараясь держаться подальше. Но иногда, когда он передавал мне лепешку или кружку с горячим отваром, его ладони на несколько секунд касались моих… чуть задерживались… И тогда казалось, что у меня начинает плавиться кожа в тех местах, где до нее дотрагивались горячие пальцы.