Он забегал ненадолго, чаще всего ближе к вечеру. Обнимал, целовал торопливо и жадно, рассказывал нам, как прошел его день, и почти сразу же опять уходил.
Йор в полной тишине догрыз яблоко, бросил за спину огрызок, который, не долетев до стола, сгорел в синем пламени, запрокинул голову и расхохотался.
Хотела сказать: «брат», но ничего не получилось. Горло сдавило привычным спазмом, как всегда в таких случаях, и я закашлялась, с трудом избавляясь от удушья. Да что же это такое? Почему?
Потом герцог выпрямлялся и быстро отходил, под предлогом, что нужно разведать обстановку, а я покрепче сжимала кружку, словно ища у нее поддержки.
Нежная и обжигающе горячая одновременно, волнующая и пряная, как запах экзотического цветка, мелодия то затихала, то становилась громче, уносилась под сине-золотые своды и разбивалась там. Рэм вел, мягко, уверенно направляя меня, и мне оставалось только полностью подчиниться, раствориться в нем.
Интересно, что ему понятно? Неужели, он думает, что я и король?.. Ужас какой! Ну и мнение у него обо мне сложилось.