Я выплыла из воспоминаний, выдохнула и резко отдернула штору, чтобы впустить побольше свежего воздуха. Солнца не было видно — только его искры на поверхности пруда, и лучи, запутавшиеся в густой листве деревьев. А в белесо-голубой безоблачной вышине, привлекая внимание, кружила и кружила какая-то черная точка. Невольно проследила за ней взглядом, продолжая размышлять о своем.
Понадобилось минут десять, чтобы растолковать ошеломленному старику, что хозяин не «зашел», а собирается здесь жить. Причем не один, а с юной женой — новоиспеченной графиней Ольес, и не с завтрашнего дня, а немедленно. Да-да, вот прямо сейчас, с этого самого мгновения.
Петька обиженно потер шею, но взгляд у него, слава, богу, прояснился, стал более вменяемым, а из глаз исчезла пугавшая меня мутная пелена. Только герцог, казалось, ничему не удивился. Наоборот — еле заметно кивнул мне, словно благодарил за помощь, и, пользуясь всеобщим замешательством, в несколько пассов установил магический щит, который надежно разделил Кемрана и его потенциальную жертву.
Мамочки, это что еще за уголовный авторитет?
— Моя… — прогудел он удовлетворенно, ловко, на лету, хватая дубину, И мне показалось, сейчас добавит: «…прелес-с-сть».
Беседа с Йором все расставила по местам. Усиление влечения, шутка скучающего чародея — вот, что толкнуло ее в объятия Саллера. А теперь все прошло, растаяло, растеклось иллюзорным дымом, осталась лишь искренняя привязанность, что объединяла Мэарин и кузена.