— Мири… — укоризненно качнула головой Алейв.
— Ты, наверное, проголодалась, — она перелетела на стол и, указав на огромное блюдо с фруктами, щедро предложила: — Угощайся.
Ладно… Молчит? Сама спрошу, испытывает ли он ко мне хоть что-нибудь. Пусть соврет, я по глазам пойму, есть ли у нас шанс на нормальную совместную жизнь.
Быстро обернулась на звук голоса. Сбоку, на высоком валуне, развалившись, как в кресле, сидел Йор.
Неправда, он ни мгновения не сожалел о том, что произошло. И молить о прощении не собирался.
— Смеешься? — братец ловко уклонился от протянутой ладони и пятерней пригладил волосы. — А меня, между прочим, чуть не убили, пока не вытрясли признание в том, что я на тебя больше не претендую. И претендовать не собираюсь. А развестись готов хоть завтра. Да что там завтра — прям вот сию минуту… Если меня перестанут встряхивать, размазывать по шпалерам и позволят немного отдышаться. После этого меня отпустили, поставили на ноги и даже похлопали по плечу… А потом снова приперли к стенке, обвиняя в том, что только такой болван и шалопай, как я, мог не оценить привалившего счастья. Плохо следил, не берег, чуть не потерял и вообще — недостоин… Мда… Нет, я, безусловно, рад за тебя, Мир, и все такое… Вот только одного не пойму: в чем я в конце концов виноват? В том, что тебя любил? Или в том, что уже не люблю? Как думаешь?