— Ладно, девочки, знакомьтесь, — хлопнула в ладоши Эари. И, подлетев ко мне поближе, шепнула: — Обижать тебя больше не станут, а если понравишься, подарят гребень, — подмигнула. — Тот самый, зачарованный.
— Точно, — нацелил он на меня указательный палец.
После этих слов ни говорить, ни тем более спрашивать о чем-то не хотелось. И, судя по всему, не только мне. Йор снова отвернулся к окну и замер — с расправленными плечами, совершенно прямой спиной и гордо вскинутым подбородком. Златовласка, наоборот, совсем сникла — закусила губу, съежилась и опустила крылышки. Похоже, она до сих пор винила себя за то, что отдала магию Танбору и тем самым невольно помогла осуществить его честолюбивые планы.
Нет, я не видела, кто меня толкнул… — Да, долго на обрыве стояла одна, никто не подходил. Это потом, когда охотники вышли из леса, неожиданно набежала толпа народа… — Нет, открыто мне не угрожали. Я вообще ни с кем не ссорилась и почти не разговаривала… — Нет, никаких предчувствий не было… — Да, Вильм находился неподалеку... — Не надо его наказывать… Пожалуйста. Не мог же он расталкивать дам, чтобы пробиться ко мне... — Не только мог, но должен был? Как ты себе это представляешь? Легко? А я вот нет.
Маман беззаботно щебетала, и, касаясь то одной темы, то другой, умело поддерживала и направляла общий разговор.