— В твоем сердце боль, — произнесла она наконец, — недоверие, обида. Ты считаешь, что твой мужчина бросил тебя…
По пути мы не общались, а вот когда останавливались отдохнуть, становилось сложнее. Между нами повисало тягостное напряжение, а тишина порой сгущалась до такой степени, что ее можно было резать на куски. Мы перестали беседовать перед сном, как раньше, и упоминать имя Трэя. Герцог не то, чтобы игнорировал меня, но обращался очень редко, а если и заговаривал, то только в силу необходимости, ограничиваясь короткими четкими репликами.
— Как старый солдат, который хоть и не знает слов любви, то есть не танцует, но приключения в Запретных Землях, неожиданная монаршая милость и странная новая должность делают его невероятно интересной личностью. В глазах окружающих.
Это что, очередная магическая кома, как тогда, в Хауддане? Сейчас он полежит немного, и все опять будет хорошо… Ну, пусть не немного, а неделю… месяц… Да пускай сколько угодно лежит, лишь бы очнулся.
Услышав о Трэе, герцог помрачнел и надолго замолчал.
Отказываясь верить своим ушам, обернулась на голос — негромкий, язвительный и удивительно знакомый.