А ведь герцог предупреждал о побочном эффекте этих… капель Витра… так, кажется. Мда… Полечилась называется. Хотя, надо признать, со своей задачей чудо-микстура справилась на отлично — от простуды избавила. Теперь осталось с ума не сойти, а так — все прекрасно.
— А, давай, я вместо тебя расскажу? — неожиданно предложил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Герцог впал в эту свою магическую кому, ты его выхаживала, и он, очнувшись, преисполнился самой горячей благодарности. Потом вы вместе блуждали по Хауддану, беседовали, общались друг с другом, да и общее горе людей обычно сближает. Ты ему давно нравилась, он тебе тоже, так что все к одному шло… Нужен был лишь толчок… Страшная гроза, взбесившееся чудовище, чудесное спасение из бездонной пропасти — что-нибудь эдакое… в лучших традициях Голливуда…
— Неплохо я подготовился, да, Саллер? — усмехнулся довольный собою Орвальд. — Учел все прежние ошибки. Ты всегда опережал меня, во всем оказывался первым. И в Шанно-Лансине, и при дворе. Даже девушку увел. Помнишь Соазу? Конечно же, нет. Тебе не нужна была ни она, ни ее чувства. А ведь я как раз собирался свататься, — он поджал губы. — Теперь ты околеешь, как собака, думая о том, что твоя смерть отдаст мне Мэарин. Хорошая месть, правда? Ты сам подаришь мне ее любовь. Страстную, всепоглощающую, пылкую и преданно-самозабвенную. А главное — искреннюю. Она непременно вспыхнет в твоей душе, девочка, — подмигнул он мне, — даже не сомневайся. С последним ударом сердца твоего умирающего избранника.
— Пока? — ухватилась я за последнее слово.
Вроде, братец такой, как всегда, даже фирменное ехидство при нем. Точно, почудилось...
Поначалу общая беседа шла вяло, надзирательницу явно не устраивало знакомство со скандальной четой Ольес. Но постепенно Петьке удалось ее разговорить, а потом и заинтересовать рассказами о чудесах Хауддана, в которых истина причудливо переплеталась с самым отчаянным вымыслом.