Петька все еще дулся за то, что я оторвала его от Эмины, и не жаждал общаться. Хмурился, косился исподлобья и всем своим видом давал понять, как сестра-злодейка не права. Я попыталась завязать разговор, объяснить, что он выбрал для общения самое неподходящее время и место. В многолюдном парке во время праздника на них в любой момент мог кто-нибудь наткнуться. И вообще, беседовать наедине с иноземной принцессой, без пяти минут чужой невестой, ему, бедному неродовитому графу, к тому же женатому, просто неприлично. Он не только ставит под удар себя, но и компрометирует девушку. Ни король, ни Саллер его за это по голове не погладят. А что с ним сделает Кемран вообще вообразить страшно. Вильм не стал бы молчать, если бы его о жемчужине спросили безопасники — они как раз разыскивали ее высочество. С какой стати человеку герцога выгораживать Ольеса перед своими сослуживцами?