— Сначала получим согласие твоего брата и отца, — перебил ее Петька. Удивительно, как изменился мой беспечный брат. Стал таким благоразумным. — Я не хочу, чтобы моя жена ссорилась с родственниками, а дети не могли приехать в гости к дяде или дедушке. Не беспокойся, — братец поймал руку Жемчужины, нежно поцеловал пальцы. — Я своего добьюсь. Обязательно.
— Тш-ш-ш, — перебил он, утыкаясь носом мне в шею. Раскрытая ладонь властно легла на живот, надавила и сползла к бедру. Дыхание мужчины участилось, стало горячим.
Смотрела… Погружаясь все глубже и глубже в себя.
В Моргерне герцог, опять-таки собственноручно, отнес меня в выделенные Ольесам комнаты, сгрузил на постель, и не отходил до появления Дильфора и сопровождавшего его озабоченного Петьки. Так и сидел рядом, зажав в руках мою ладонь, рассеянно поглаживал пальцы, глядел куда-то в стену, хмурился и молчал. Потом терпеливо дождался, пока «супруг» перестанет суетиться, заикаться, вернет себе дар речи, удостоверится, что я жива и умирать в ближайшие часы не собираюсь, и только после этого удалился, прихватив с собой брата.
Вот как теперь выяснить правду? По поведению Саллера судить сложно. Я вообще смутно представляла, как в таких случаях принято себя вести на Риосе вообще и в королевстве Намарра, в частности.
— Маш, перегибаешь. Он писал, — напомнил Петька.