– Добдое удро, Арн, – не слишком бодро поздоровалась со мной Милана, сжимая в руке кружевной платок.
Я, мало того что одним своим появлением стал престарелому вору-хозяйственнику поперёк горла, сломав уже почти сработавшую схему с продвижением нужного “баронета” в бароны, так ещё и чуть не каждым своим движением делал кошельку Горация всё больнее и больнее. Раз – и буквально на следующий день “окрутил” дочку барона Пэра. А ведь у Трамонта нет сыновей, дочь, если она только не служит своему монарху как воин, наследовать землю не может. По некоторым намёкам в записях можно было сделать вывод, что в будущем управляющий не прочь был и этот манор под контроль взять.
– Пришли, – прокомментировала вынырнувшая из своих мыслей Милана.
– Смогу, разумеется, – неподдельно возмутилась “хозяйка” поместья. – Ты меня за старую развалину не держи! Подумаешь, наваляли чуть-чуть на трен… на поединке. Я воин и дочь воина!
– А ты что имел в виду? – подозрительно уставилась на меня “подруга детства”.
Полагаю, изнутри доспеха воина Белых ощущения были гораздо ярче – в том числе и в прямом смысле слова, до цветных кругов перед глазами. По идее, после такой пропущенной, пусть и частично парированной плюхи у цели атаки возникает букет дивных пост-эффектов – от головокружения до резкой головной боли и временной дезориентации. Сотрясение мозга – ничего приятного. Однако, судя по тому, что резко разорвавший дистанцию и отбросивший пойманный лезвием клинок врага вверх и в сторону клирик-рыцарь немедленно контратаковал обратным движением – сотрясаться в его черепе было нечему. Тем не менее, удар всё-таки вышел смазанный и не очень быстрый – остриё клинка церковника разминулось с наплечником и прочертило косую линию через кирасу дочки кузнеца, издав скрежет, словно куском мела по стеклу. И воткнулось в землю, получив дополнительное ускорение от машиного клинка!