– Пришли, – прокомментировала вынырнувшая из своих мыслей Милана.
– Смогу, разумеется, – неподдельно возмутилась “хозяйка” поместья. – Ты меня за старую развалину не держи! Подумаешь, наваляли чуть-чуть на трен… на поединке. Я воин и дочь воина!
– А ты что имел в виду? – подозрительно уставилась на меня “подруга детства”.
Полагаю, изнутри доспеха воина Белых ощущения были гораздо ярче – в том числе и в прямом смысле слова, до цветных кругов перед глазами. По идее, после такой пропущенной, пусть и частично парированной плюхи у цели атаки возникает букет дивных пост-эффектов – от головокружения до резкой головной боли и временной дезориентации. Сотрясение мозга – ничего приятного. Однако, судя по тому, что резко разорвавший дистанцию и отбросивший пойманный лезвием клинок врага вверх и в сторону клирик-рыцарь немедленно контратаковал обратным движением – сотрясаться в его черепе было нечему. Тем не менее, удар всё-таки вышел смазанный и не очень быстрый – остриё клинка церковника разминулось с наплечником и прочертило косую линию через кирасу дочки кузнеца, издав скрежет, словно куском мела по стеклу. И воткнулось в землю, получив дополнительное ускорение от машиного клинка!
Деревню я всё-таки почувствовал раньше, чем увидел. Пусть на несколько секунд, но раньше. Носом. Запах дыма – ну и навоза, разумеется, куда ж без него. И только потом из сплошной стены валящего с неба снега проступил контур ворот. Открытых, к счастью.