– Тогда иди, готовься. Вылет через двадцать минут.
– Мы остаемся! – Безапелляционным тоном заявил Василий. – Я семьей рисковать не буду. Это вообще чудо, что мы вот так на Машу вышли. А то объяснялись бы сейчас где-нибудь в Особом отделе.
– Но летаешь ты хорошо и если пройдешь проверку, то возьму тебя к себе. У меня сегодня ведомого серьезно зацепило, еле сел. Но машина в порядке. Будешь летать на ней. Только, Машенька, пожалуйста, Зябликов сделал паузу. На рожон не лезь. Иначе, сама понимаешь, чем это для нас обоих может кончиться. Опыт ведь у тебя минимальный.
– Молодец, правильно поступил, – похвалила Аня брата. – А теперь давай письмо, быстро!
– Ничего, Федя, – остановим мы немца, – как можно увереннее произнесла Маша и вышла из капонира, дав этим понять, что разговор закончен. Под брезентом оказался слой сена, лежать было удобно и мягко. – Надо же какой Федя заботливый, завтра его надо обязательно поблагодарить, – решила Маша, постепенно засыпая. Так запомнился ее первый день на войне.