– Младший лейтенант Мельникова, прекратите истерику, – рявкнул врач, а потом уже спокойным тоном добавил: – Не надо Анечка, не плачь. Себе только хуже сделаешь. Ты молодая еще, все хорошо будет. Протез тебе сделают. Снова ходить начнешь, даже не хромая. А летом наденешь чулочки и никто ничего не заметит. Все? Успокоилась? Вот и ладненько. Потом пришли санитары и увезли Аню на операцию. «Какой ужас, – думала Маша, провожая взглядом каталку. Анечка без ноги осталась. И тут, вдруг поймала себя на том, что этому даже рада. Да, да рада и не потому, что плохого Ане желает, а потому, что теперь она совершенно точно на войне не погибнет, домой вернется. Да, да, пусть раненая, на протезе, но вернется. Ведь на войне раненый покалеченный, значит живой, живая». Маша вытерла слезы. Да что же это я о таком думаю, ведь это же правда, так есть и ничего здесь не сделаешь. Хорошо, что еще все так закончилось, а могло бы… а Ане сейчас очень будет поддержка близких людей нужна и двое нас у нее – я и Василий. Все ему напишу, решила Маша. Только бы письмо побыстрей дошло, они же, вроде, недалеко от Куйбышева, а там все образуется.
В этом майор Зябликов не ошибся. 7 ноября 1941 года Маша получила свою первую боевую награду – Орден Красной Звезды. Эх. Жалко, что фотографа нет, думала она, стоя перед зеркалом. Вот бы был снимок на память. Орден Красной Звезды и новые петлицы. Теперь она лейтенант, красота. Причем это звание, звание лейтенанта, у нее самое настоящее. Ведь то, прежнее – младший лейтенант ей досталось не совсем по правилам. Вроде как бы авансом, что ли.
– Да знаю я, что нужен, – вздохнул Федор. – Только вот нет его. Я давно уже хотел нашу машину Дегтярем вооружить. Даже турель смастерил, но вот где пулемет достать, пока не знаю.