– Младший лейтенант Мельникова, прекратите истерику, – рявкнул врач, а потом уже спокойным тоном добавил: – Не надо Анечка, не плачь. Себе только хуже сделаешь. Ты молодая еще, все хорошо будет. Протез тебе сделают. Снова ходить начнешь, даже не хромая. А летом наденешь чулочки и никто ничего не заметит. Все? Успокоилась? Вот и ладненько. Потом пришли санитары и увезли Аню на операцию. «Какой ужас, – думала Маша, провожая взглядом каталку. Анечка без ноги осталась. И тут, вдруг поймала себя на том, что этому даже рада. Да, да рада и не потому, что плохого Ане желает, а потому, что теперь она совершенно точно на войне не погибнет, домой вернется. Да, да, пусть раненая, на протезе, но вернется. Ведь на войне раненый покалеченный, значит живой, живая». Маша вытерла слезы. Да что же это я о таком думаю, ведь это же правда, так есть и ничего здесь не сделаешь. Хорошо, что еще все так закончилось, а могло бы… а Ане сейчас очень будет поддержка близких людей нужна и двое нас у нее – я и Василий. Все ему напишу, решила Маша. Только бы письмо побыстрей дошло, они же, вроде, недалеко от Куйбышева, а там все образуется.