– Мне еще до светлости очень далеко, – сказал я и пояснил: – Я не титулованная особа, ко мне обращаются – ваша милость.
Последовала паузу, по моим губам пробежала злая улыбка.
Герольд внушительно кивнул. В ответ получил от меня пренебрежительный взмах рукой, заключенной в черную кожаную перчатку.
– Все умирают. Хочешь, чтобы твой труп скормил воронью Палач Леса? А заодно и всех нас?
Темно-зеленая полоса берега справа постепенно меняла свой цвет, переходя сначала в темно-серую, состоящую из острых рифов, линию прибоя, а затем в песочную ленту пляжа, изгибающуюся в причудливый овальный узор.
Бернарад привстал, тяжело опираясь на столешницу сжатыми кулаками.