Да никого я не менял. Просто я и в самом деле соскучился по де Фюрьи. Странно – когда она далеко, я про нее почти не вспоминаю, ну как о женщине, имеется в виду. Про Аманду вспоминаю, а про нее нет.
– Значит, на том и решим. – Луара встала из-за стола. – Вы утром отправляетесь в «белый» город, беседуете там с этой своей умницей-разумницей, а после принимаете решение.
На нашу удачу, здесь с охраной и всем таким прочим дело обстояло почти так же, как на пирсе. Нет, здесь был даже забор, отгораживающий летние дома знати от остального мира. Точнее, даже не забор, а что-то вроде ограды, представляющей собой невысокие и аккуратно подстриженные заросли кустарника. Красиво, непрактично и легко преодолеваемо.
– Прошу меня извинить за эти неудобства, – без тени иронии или ехидства сказала мне Луара, приложив руку к сердцу. – А теперь главный для меня вопрос. Гарольд. Где он, что с ним? Он вообще жив?
Одно плохо – кинжалы слугам в Форессе носить было нельзя. Я настолько привык к оружию, что без него чувствовал себя голым.
– Ты чего-нибудь понимаешь? – спросил я у Монброна.