– Племянник, – трубно возвестил он, тиская моего друга. – Как же я рад! Как я рад! Вот если бы твой отец дожил, если бы он мог тебя обнять!
Какие шутки. У меня ноги в сторону дворца идти отказываются. Все могу понять и пережить – тюрьму, драки, войну. Но этот поступок разум не может расценить как хоть сколько-то рассудительный.
Эх, еще бы кто дядюшку Тобиаса пришиб между делом, и все совсем хорошо стало бы.
– Как по мне – это не жизнь, – подумав, сказал я. – Душевное спокойствие – это прекрасно, но человека-то рядом нет. Того самого, что очень нужен, когда тебе совсем плохо.
«Дела плохи, но небезнадежны. Не наломайте дров».
– Первое. – Монброн сжал пальцы в кулак, а после отогнул один из них. – Нам пока не надо гадать, что делать дальше. Мы уже находимся в некой конечной точке, откуда сами выбраться не можем, а потому и голову над своей будущностью ломать нечего.