Рози, кто же еще. Проснулась, обнаружила мое отсутствие, вспомнила разговоры за ужином и пришла восстанавливать справедливость. Сейчас будет тыкать мне в грудь пальцем и называть дураком.
– Надо же, растение безмозглое, а туда же, – Эбердин цокнула языком. – Скучало. Как человек прямо.
– Не убей ты тогда Августа, червь выпил бы его сущность, не мою, – глухо произнес Форсез. – А я бы за это время успел умереть. И все были бы в выигрыше.
– Ясно, – кивнул я. – А если пребывание там затянется, то нам что есть и пить?
– Поройся в гардеробных, может, найдешь одежду поприличней, чем костюм слуги, – объяснил мне Унс. – Не пустят тебя в «Старый город» в подобном наряде, нечего там слугам делать. И без того придется Борну объяснять, почему ты слугой был одет. Днем он в расстроенных чувствах был, вот и не сообразил сразу, но потом наверняка додумался, что есть в этом какое-то несоответствие.
– Жуть какая, – выдохнул Борн. – Унс, ты мне про это никогда не рассказывал.