– Постой-постой, – остановил я фантазии Луары. – Вы не можете возглавить семейство. Насколько я помню, в Силистрии это право мужчины, и только его.
– Не забивай себе голову, – посоветовал Рози Унс. – Ну вот такой он, наш славный Борн. Я вообще не понимаю, как он на белом свете существует со своими принципами. Для него любой человек друг, и он искренне рад помочь всем, кого встречает на своем пути, ничего не прося взамен. Таких, как он, почти не осталось. Но зато, глядя на него, я понимаю, что у этого мира все-таки есть шанс.
– Вчера они проклинали этих двоих, – язвительно заявила Луара. – И призывали на их головы все возможные бедствия, отлично осознавая, что именно эти люди станут причиной их скорой смерти. Ни мамочка, ни мы этой парочке живыми нужны не были. Но стоило Генриху и дядюшке устроиться в виде бездыханных тушек в наших погребах, и они немедленно стали самыми-самыми-самыми. Тьфу! Ненавижу!
– Известная всему двору болтунья, – закончил за него Монброн. – Эраст, можешь быть уверен, что и часа не пройдет, как про то, что завтра состоится королевский суд над нами, узнает весь дворец. А до заката и весь город. Франциск, ставки уже делают?
– Итак. – Гейнард изобразил на лице что-то вроде улыбки. – Оставим в стороне твои любовные поползновения, поговорим о том, что я хотел бы получить от тебя за проделанную работу. Мне хотелось бы заручиться твоей поддержкой в одном щекотливом деле.
– Как-то так, – крутанул шпагу Монброн. – Один долг выплачен.