– Ох! – дослушав его, Борн приложил ладони к сердцу и застенчиво потупился.
– Если вы еще раз так сделаете, то я вас убью, – сделав шаг вперед и оказавшись лицом к лицу братом моей суженой, сказал я. – Дела семьи – это дела семьи, я это знаю, и про то, что посторонним в них лезть не след, тоже осведомлен. Но, тем не менее, никогда так больше не поступайте.
– Какого «такого»? – нахмурился Унс. – Грудь мне свою покажи.
– А некоторые еще и реплики отпускали, – подтвердил Гейнард. – Правда, потом самых разговорчивых какая-то болезнь за год всех прибрала. Лег слуга вечером спать, а утром и не проснулся. Особенно отец, помню, переживал из-за смерти мажордома, незаменимый был человек. Даже расследование учинил, помнишь, сестренка?
– Никак, – равнодушно ответил Гейнард. – Ты отлично знаешь, что я женился не на женщине, а на приданом и знакомствах ее отца. Причем она про это знала и заранее была готова к данной сделке. Зови Монброна.
– В третий раз вылетишь из окна, – пообещал Унс. – Я сам присочинить мастак, но не люблю, когда врут мне. Особенно всякие щенки, которые еще даже не бреются.