– Какая поразительная осведомленность, – заметил я. – И про войну, и про штурм. И еще – как скоро вести сюда донеслись. Сколько с осады прошло? Месяца два? А здесь уже про это знают. Как по мне – это быстро. Причем письмо-то не морем шло. Понимаете, о чем я говорю?
– Вчера, когда мы с бароном пришли во дворец и сдались в руки правосудия, мной было сказано, что если вы признаете меня невиновным, то я буду вправе убить любого, кто позволит себе усомнится в моем добром имени.
– Что король? – Борн отпил вина. – Хотят копаться – пусть копаются. Но даже если речь идет о магии, то по всему выходит, что юноши оборонялись, так что это не преступление. Причем, что примечательно, наш славный король даже озвучил эту мысль вслух, в присутствии эмиссара Ордена.
Понятно. Дурман это какой-то. Нам про такие вещи наставник рассказывал, правда, применительно к лекарским обязанностям. Ну если совсем человек плох, то можно его отправить в небытие при помощи подобного зелья. Он уйдет спокойно и безмятежно, без боли и страданий. Правда, рецепта не дал, сказал, что мы совсем еще дураки и можем использовать его не по назначению. Да и не во всех королевствах подобные зелья можно применять, кое-где они под запретом. Мол – боги на то страдания нам и посылают, чтобы мы духом укрепились и пришли к Престолу, пройдя весь свой путь от начала до конца. Если уж суждено закончить жизнь в муках, то так тому и быть.
Мы были уже не в лесу. Это был дом, причем зажиточный. Дубовая мебель, шелка на стенах. И очень скудное освещение, одна свеча на столе.
– Не удержался! – обвинительно сказал ему я хриплым спросонья голосом. – Так я и знал! Небось, и хрюшки уже откушал?