– Давайте уже решать, – попросила Эбердин. – Если едем, так едем. Сколько там до этой горы? День пути? Как раз до темноты доберемся. Ну или заночуем по дороге и утром там будем. А если нет, то чего здесь стоять, пошли внутрь.
Эбердин насупилась и начала что-то насвистывать. Ее талию обсуждать не имело смысла, за неимением оной. Нет, толстой она не была, просто строение фигуры такое.
– Я тоже, – отозвалась его сестра, с аппетитом поедавшая жареное куриное крылышко. – Ну их всех. Надоели. И потом – мне еще на их постные лица смотреть, когда я выложу новость о том, что вот-вот вступлю в брак.
– И свинину, – подтвердил я. – И говядину. И гусятину. Подозреваю, что если камни зажарить, то Карл и их съесть сможет.
– Убей своего! – проревел стражник и ткнул кинжалом мне в грудь.
Если это не та самая лояльность, о которой шла речь в беседе с Гейнардом, то я не знаю, что еще надо сделать.