— Так она же не последняя из рода, — фыркнула Тамира. — Это если нет никаких родичей — ни прямых, ни дальних, то тогда да, в двадцать полная дееспособность. Странный чай.
— Видишь ли, Маргарет, — небрежно отозвалась одна из сидящих менталисток, — мы не слишком любим тех, кто позорит наш факультет. Менталисты из КАМа проходят дополнительные тесты при устройстве на работу. В том числе из-за таких, как Дирран.
Постучав, Маргарет осторожно открыла дверь — ей был нужен король, а король пошел к ректору. Нет, до дворца она и сама сможет добраться, но это как-то нехорошо.
— Будущие жены двух братьев, один из которых унаследует род. Но парни — близнецы, и кто из них станет старшей хозяйкой, а кто будет подчиняться — неизвестно.
— Да. И сейчас ты поймешь. — Она неприятно усмехнулась. — Видишь ли, я не дура. И даже в юности ею не была. Знай я, что наш слабак-король влюблен в Лавиру, — я бы не полезла. Корона стоит многого, но есть границы. И я даже сейчас не о святости любви, нет. Вынужденный брак с нелюбимой женщиной повергает мужчин в ярость. А вынужденный брак с нелюбимой женщиной тогда, когда уже есть возлюбленная… О, это практически подписанный смертный приговор. Знаешь, я бы не удивилась, если бы, родив наследника, вдруг скончалась от простуды. Или не пережила родов.
И уже через минуту Маргарет была готова расцеловать своего Каприза — химера, устало подняв голову с плеча хозяйки, зашипела на Солсвика. Который, обладая неплохим зрением, рассмотрел клыки в птичьем клюве, после чего резко озаботился тем, как бы не упала корзинка с деликатесами. И как-то в процессе пустопорожней болтовни оказался на другом сиденье. А на свое место поставил ту самую корзину.