Переспрашивать, что именно говорил Винсент, Маргарет не стала. Все равно с Адели станется соврать. В любом случае, золотая роза на ее руке расставит все по местам.
— Да, вон там умер мой прапрадед. Его отравила любовница, когда поняла, что старик собирается сменить фаворитку.
— Германика Ровейн. Особый исполнитель их келестинских величеств, — усмехнулась колдунья. — Ты интересная. Очень. Не думала сменить гражданство?
Тамира, подхватив Маргарет под руку, увлекла ее к облюбованному ими столику.
Комната действительно приобрела совершенно иной вид. Маргарет с удивлением отметила, что у этой серой коробки стал какой-то уютный вид. Письменный стол был прикрыт простой, чуть сероватой салфеткой. На нем стоял стакан с карандашами. Мелкие, почти не заметные глазу иллюзии скрадывали нищету и убогость.
— А почему не Ривергейла? — насмешливо сощурился Вальтер.