– Я свои «кубари» на петлицы из сержантов выслужил, так что первое впечатление зачастую обманчиво.
– Проходи, «погранец», – улыбнулся часовой. – Махорки нема?
Виктор подбежал ко входу в театр первым, рванул на себя массивные дубовые двери, прижался к стене и швырнул в проем гранату. Совсем негромко хлопнул взрыв. Ракитин кувыркнулся вперед и «огненным колобком» вкатился внутрь, дав несколько очередей из пистолета-пулемета Дегтярева.
Виктор Ракитин стоял в оцеплении в октябре 1941 года и вспоминал грядущие события – родной Донецк под обстрелами украинских националистов. Так же, как на Донбассе начиная с 2014 года, истошно выли женщины, бросались на оцепление, стремясь голыми руками выгрести из-под завалов тела уже бездыханных детей. Стояли, сжимая кулаки, почерневшие от горя мужики. Теперь у них была одна дорога – на фронт, всеми правдами и неправдами!
– Скорее всего, на первом этаже возле оружейки.