Виктор подбежал ко входу в театр первым, рванул на себя массивные дубовые двери, прижался к стене и швырнул в проем гранату. Совсем негромко хлопнул взрыв. Ракитин кувыркнулся вперед и «огненным колобком» вкатился внутрь, дав несколько очередей из пистолета-пулемета Дегтярева.
Виктор Ракитин стоял в оцеплении в октябре 1941 года и вспоминал грядущие события – родной Донецк под обстрелами украинских националистов. Так же, как на Донбассе начиная с 2014 года, истошно выли женщины, бросались на оцепление, стремясь голыми руками выгрести из-под завалов тела уже бездыханных детей. Стояли, сжимая кулаки, почерневшие от горя мужики. Теперь у них была одна дорога – на фронт, всеми правдами и неправдами!
– Скорее всего, на первом этаже возле оружейки.
Тускло блеснула сталь армейского ножа в руке капитана. Ракитин едва успел подставить под удар автомат. Лезвие заскрежетало о металл ствольной коробки. Тут же левое предплечье обожгло болью. Но и Ракитин не сплоховал – саданул от души прикладом прямо в грудь ряженого офицера. Тот грохнулся в грязь без чувств. Что называется – «дух вон»!
Выйдя на дорогу, оба пограничника зашагали в сторону деревни. За плечами худые вещмешки, у Виктора в кобуре «Наган» и планшетка через плечо. У Васи Самойлова в кармане лежал маленький «Вальтер» с досланным в ствол патроном. Ракитин решил представиться тыловиком, а для пущей верности даже прихрамывал.
Виктор Ракитин продолжал руководить боем, обнаруживая новые цели и подсвечивая подступы к театру сигнальными ракетами. Вот излишне ретивый вояка выскочил из-за укрытия и прицелился в прорывающихся к танку смельчаков.