– Так мы вас вместе и проводим, а потом – к нам. Там для настоящего специалиста всего-то и делов – раз плюнуть. Только вот специалистов по связи у нас в комендатуре-то и нету.
– Все, дослать патрон! – Практически синхронно лязгнули затворы двадцатизарядных автоматических пистолетов и укороченных автоматов. – Ну, с Богом, мужики…
Взрыв шарахнул совсем рядом, но вскормленные войной инстинкты все же успели бросить тело наземь. Осколки свистнули над головой, а вот ударная волна, хоть и ослабленная расстоянием, не пожалела. Виктор поднялся, помотал головой, но стало еще хуже – накатила тошнота. Сквозь комариный звон в ушах проступили звуки, как будто бы он находился под толщей воды.
– Кто на вас напал? – Виктор понимал, что тревожить раненого в таком состоянии нельзя, но он был единственным свидетелем, от которого можно было получить хоть какую-нибудь информацию. Чтобы не погибли другие – такова жестокая необходимость войны.
– Ваша правда… – вздохнул офицер. – Принципиальную схему диверсионного револьвера-карабина я покажу конструкторам. Созовем комиссию, получим экспертную оценку, а там, как говорится – будем поглядеть.
– Положено по два десятка бронебойных патронов к каждому ружью Дегтярева и по шесть пачек, то есть по тридцать штук для ПТРС. Но у нас по десять-двенадцать на ствол, к противотанковому ружью Симонова – всего по паре обойм. Патроны калибра 14,5 миллиметра очень тяжело достать. Еще – противотанковые гранаты – «танюшки». У автоматчиков – по два диска на брата.