Эльфы беспомощно переглянулись, не зная точного ответа.
Вампира даже не смущала коричневая, невыносимо зудящая полоса поперек физиономии. Скорее, зуд давал некоторую надежду на избавление от опостылевшего шрама, потому воспринимался как благословение. Втихаря Шихандир даже отколупнул чуть-чуть окончательно затвердевшей «грязи» с морды приятеля у самых волос. Не для собственного развлечения, между прочим, а исключительно в качестве проверки. К восторженному удивлению обоих, толщина старого следа от раны существенно уменьшилась. Не соврала странная эльфийка, грязь и впрямь целебной оказалась!
А травник, игнорируя возмущение покойного владельца, раскинул руки и закричал, выплескивая свои страхи, ожидания, надежду и бурлящую силу в едином вопле, взорвавшем, кажется, пространство и его тело вихрем силы. Взметнулись чехлы на мебели, порывом ветра повалило пару козеток, заскрипели по паркету ножки тяжелых кресел, тревожно зазвенел хрусталь люстр. Но никто не обратил на это мелкое безобразие никакого внимания.
– Скорее, трамбует и душит, – прошипел Адрис, испытывая некоторое неудобство от тесного соседства с Тиэль или, скорее, неудобство совершенно определенного толка.
Лильдин, не обладавший столь могучим запасом самообладания для демонстрации показного наплевательства, лишь жалобно вздохнул и интенсивно закивал, будто от частоты его кивков зависел благополучный исход дела.