– Но? Ты боишься, что суеверные эльфы не успокоятся, представят это недоразумение как величайшее оскорбление, нанесенное всему посольству разом и владыке Дивнолесья в их лице, потому будут добиваться наказания девушки?
Как проинформировал эльфийку Витальдир, лейдас Кинтер прибыть не смог по очень уважительной причине. В особняк вернулась уважаемая матушка барона, и покинуть ее в разгар семейного завтрака означало лишь одно – большой скандал. В преддверии большого допроса идти на конфликт юный барон не стал. Может, у молодых и горячие головы, но не настолько, чтобы из-за пустяка рассориться с лейдин Сольмерин.
Вечер воспоминаний и расспросов о родных Тиэль устраивать не стала. Что толку, если ей закрыта тропа в Дивнолесье? Будь вести по-настоящему срочными, бабушка и дед нашли бы возможность с ней связаться. А так… трепать языком, чтобы потешить сентиментальные струны души, изгнанница не видела смысла.
– Послали… Лейдас Криспин? – нахмурила тонкие брови Тиэль, назвав имя травника, с которым сотрудничала.
– Давай! – согласился – как в прорубь голышом нырнул – вампир, получив легкий стимулирующий тычок под ребра от напарника. Он даже не зажмурился и не моргнул, когда Тиэль пачкала его бледноватое лицо бурой полоской на удивление приятно пахнущей мази.
Тушу тролля сотрясала крупная дрожь, на пострадавшую руку, подергивающуюся вне зависимости от воли хозяина, он смотрел с горьким ужасом и, кажется, от всей души сожалел о неудавшемся визите. Однако нашел в себе силы здоровой рукой залезть за пазуху и вытрясти на подставленную ладонь эльфийки семь золотых монет. Все, что было в кошеле.