– Я изгнанница, со мной нельзя говорить, я ведь все равно что мертва, – терпеливо объяснила эльфийка.
– Есть и более, – растерянно отозвался Ксар, снова упуская нить разговора. – Но…
После завтрака Тиэль вернулась в мастерскую и тщательно растерла окончательно засохший за ночь листик в фарфоровой ступке таким же пестиком. Кропотливо, чтобы не обронить ни пылинки, пересыпала в фарфоровую же баночку, к порошку прибавила еще по три и пять мер иных трав, купленных у Криспина. Плотно закрыла крышку и долго встряхивала, добиваясь равномерного перемешивания состава. Лишь затем, чтобы ни на что более не отвлекаться, вошла в оранжерею и замерла на пороге, веря и не веря глазам своим.
– Вы такие пафосные сейчас, что кого почерствей душой и стошнить может, – буркнул от дверей Адрис, которому надоело слоняться вокруг дома.
– И что? – не понял значительности события дух.
– Минуточку, – попросила девушка и привычно исчезла между цветов, не задев ни единого так, словно была призраком, или же, что более вероятно, ловкость ее являлась следствием долгих тренировок, мотивируемых вычетами за порчу живого товара.