– Я к ночи вернусь, – сказал колдун и как-то так выразительно на неё посмотрел, что Иллика вздрогнула. Чур меня, чур, – в панике подумала она. Нельзя с ним идти, вот никак нельзя. Околдует и сделает что захочет. Мерзавец.
Все эти размышления крутились в голове колдуна, пока он был занят работой – запершись в своей лаборатории, создавал некоторые полезные зелья в дорогу. Конечно, он мог бы заготовить их и раньше, но они либо выдыхались через пару недель, либо, если добавить устойчивость, начинали сильно фонить, что в Тарргоне практически равно самоубийству. А он планирует жить долго, даже несмотря на такой своеобразный подарочек от Тёмного. В конце-то концов, может, его Покровитель смилуется и расторгнет брак, когда он выполнит, наконец, свой обет.
Ему даже смотреть на неё было необязательно – утренняя связь была ещё достаточно сильна, да ещё и то, что он забирал себе часть её боли. И резонанса почти никакого не будет, это колдовство Инквизиторы не засекут – слишком слабое.
– У меня был друг, – горько усмехается колдун. – Он сдал меня Инквизиции.
– Больше никогда, ни разу, – согласился он. И ещё раз поцеловал.
– Второй раз, – колдун невозмутим. А Илька начинает смеяться.