Сама Илька была рыжей, а мужчины ей нравились высокие, мускулистые и, желательно, блондины, как Его Высочество принц-консорт Константин.
Вообще, пора уходить. Иллика уже поела, и, кажется, даже заскучала, а у него самого голова раскалывается всё больше, и всё больше хочется, чтобы с женой было как-то по-другому, чтобы она сама сделала хотя бы небольшой шаг к нему навстречу, как вчера, например, когда заговорила про наследников. Потому что он, Оккар, почему-то не знает, как самому к ней подойти, что странно и глупо, но от осознания этого никуда не девается.
Увы, но надежды на то, что высочайший интерес к теме их брака угаснет, не оправдались.
Илька невольно поёжилась – городской жительнице, какой бы храброй она ни была, неуютно ночью в лесу. Хотя то, что колдун жизненно заинтересован в её благополучии, обнадёживает.
Оккар удобно устроился, закрыл глаза и просто потянул её сознание к себе.
– Я переписал на тебя дом, – говорит колдун. Он так и держит седло, и Илька с тоской думает, что надо пойти за другим, и снова переть эту тяжесть всё огромное расстояние от амуничника до денника. – И ты можешь забрать клинки, – добавляет Оккар, вероятно, не обнаружив на её лице никакой радости насчёт дома.