Зов тем временем стал сильнее. Он требовал прийти, объединиться, сплотиться, стать одним целым, чем-то большим, чем просто человек. Иллика вдруг сделала шаг навстречу и обняла его, он понимал, по крайней мере, пока ещё, что это из-за Зова, но от её прикосновения кровь внутри моментально вскипела. Прижать к себе, так, словно не отпустит уже никогда, словно и правда они нечто единое и неделимое, и ах – какие сладкие у неё губы, а то, что она небрежно отбрасывает так долго выпрашиваемые клинки и вовсе чудесно. Потому что за клинками летит одежда, и она, его жена – поистине самая прекрасная и желанная женщина на свете. Последним усилием воли он попытался остановиться, это ведь Зов свёл их с ума… вернее, её. Сам-то он и так целый день грешными мыслями бредил… Оккар успел ещё подумать, неужели на том берегу настоящая оргия, а потом к нему прижалась уже избавившаяся от одежды девушка, и всё. Здравый смысл безвозвратно снесло новой волной желания.