Илька вопреки здравому смыслу уже даже руку протянула – схватить богиню за локоть, задержать, отвлечь, молить, в конце-то концов… но ничего не успела.
– В Инквизиции, – беспечно отозвался принц, поворачиваясь к ней спиной и проходя в центр комнаты – за рубашкой.
И, кажется, необходимости как-то изгибаться или посылать ему страстные взгляды нет, она и так уже чувствует, что мужа проняло. Сказать ему, чтобы ни на что не рассчитывал? Гуманнее, безусловно, сказать, но если вспомнить условие богини… тогда говорить не надо. Наоборот, может, дать надежду. Как-то подленько это всё… с другой стороны, если вспомнить, как всё началось, и кто во всём виноват…
Илька молчала, не зная, что ответить, стоит ли вообще отвечать, и ругая мужа на чём свет стоит. Получается, что он всё разболтал? Или не всё, а ей теперь гадать – о чём можно, а о чём нельзя?
– А если не уеду? – интересуется девушка. Стена под плечом придаёт немного уверенности.
Всё же она весит, наверное, почти как он сам, а ещё с учётом пробежки… Так что девушка напряглась, ожидая, что её вот-вот уронят… или намеренно сбросят. В лучшем случае, вежливо положат, придумав даже какое-то объяснение… хотя вежливость – это не про Оккара.