А ещё почти бессонная ночь, оставившая его в самом растерянном состоянии – собственный порыв обнять жену его немало удивил, а странное щемящее чувство, когда она доверчиво положила голову ему на плечо, и вовсе выбило из колеи.
Влюбилась, – поняла Илька, бросив лишь один взгляд на высокого, крепкого блондина. Да за одно то, как он сидит в седле, уже можно было бы отдать ему сердце, а он ещё и сражается великолепно, как говорят, умён – опять же, говорят, и красив, как бог – это она сама видит. И ещё он принц. Консорт.
– Прямо сейчас, – поддержал его колдун. – Неизвестно, сколько они будут в отключке, и я очень сомневаюсь, что повторное ранение окажет на них такой же сногсшибательный эффект.
Уже перед самой тюремной камерой – а чем ещё может быть комнатушка в подвале, да ещё и с угадывающейся в тусклом свете факелов решёткой вместо нормальной стены? – она позволила себе обмякнуть и сползти на пол, чуть преувеличив степень воздействия яда. Мизерный шанс, что это даст ей возможность сориентироваться.
– Он никогда меня не забудет, – сказала она. – Именно потому, что ничего не было. Он мой навсегда!
Илька нашарила в сумке какую-то травку, выданную Оккаром ещё в самом начале путешествия, вероятно, для конспирации, и протянула этой Лике.