Илька не хочет на его свадьбу ни за что на свете, она просто не знает, что ещё сказать. А промолчать почему-то не получается.
Мост, по которому они должны были проехать, оказался разрушен. Вроде бы он сгнил. Обычное дело, с деревянными постройками такое то и дело случается… вот только не с теми, которые собраны всего лишь несколько месяцев назад. Да даже более того – сами инквизиторы не далее как вчера проезжали по этому мосту… но сгнил. Или бобры неожиданно съели. Такие вот голодные бобры, штук двести, не иначе, ибо, судя по опорам, мост был широкий.
Принц продолжал говорить. Что-то про общих знакомых, на что Оккар всё так же скупо отзывался: этот в порядке, этот пропал, а с этой мы не общаемся… Илька уже не слушала, просто любовалась недостижимым идеалом мужчины, надеясь, что за это её не покарает божественная молния или что там полагается неверным жёнам?
Она вздрогнула, ощутив прикосновение, но тут же замерла. Сначала от удивления, а потом… потом, потому что ей неожиданно стало уютно и почти спокойно. Она даже придвинулась чуть ближе и пристроила голову на жёсткое, но неожиданно удобное плечо.
– Это как-то помогает? – поинтересовалась Иллика, отставляя свою миску в сторону. Есть не хотелось, как ни уговаривай себя.
– Ну, – сказала она, шарахаясь от протянутого ей букета. Тяга к самоистязательству ей, хвала Пятерым, не передалась пока. Колдун пожал плечами и убрал охапку жгущейся травы в сумку.