Ильке кажется, что она ослышалась. И ей почему-то даже смешно представлять Оккара, когда Дева и Тёмный – ну как же без него-то, сообщили колдуну об этом. Интересно, как они вообще его на это уговорили? Он же настолько ненавидит быть на виду…
– В Лакке, – не стал скрывать её мучитель. – Самонадеянно было с твоей стороны заявиться сюда, почти не изменив внешность.
– Ты ещё жива только благодаря истинному браку! – неприязненно сказал он. – Будь у нас обычный брак, не осенённый милостью Тёмного, ты бы уже валялась тут без руки, а то и с перерезанным горлом! – И не удержался, добавил. – Дура! Ну и дура!
– Да, – помедлив, ответил муж. – На сам кинжал колдовство не действует. Но, – кровожадно прибавил он, – это не значит, что нельзя заколдовать того, кто за этот кинжал держится.
Оставаться на ночь в деревне не собирались, ждали возвращения инквизиторов, которые засекли какие-то колебания колдовской силы и теперь всем составом ползали на местности, пытаясь понять, откуда фонило и почему теперь не фонит. Вот Константин и пользовался моментом, чтобы накормить девчонку, найти ей нормальную одежду и расспросить. Последнее шло хуже всего.
– К сожалению для Тёмного, он не отметил меня своей благодатью, – усмехнулся мужчина, и Илька зажмурилась, стискивая зубы, в ожидании третьей раны. – Мне выгодно, чтобы все искали колдуна… Константин ведь привёз с собой колдуна? Где он прячется? Скажи мне. Всего несколько важных слов, и все остальные раны я сделаю уже после твоей смерти. Всё равно никто не будет присматриваться…