— Не напрягайся, — рассмеялся я, — это языковая.
— В "Метрополе". День рождения друга. Это рядом, сразу за Гостинкой. Если зайдем, я покажу. Но говорить с ним будешь без меня, — жесткий рот прибалта словно выстругивал короткие фразы.
У меня екнуло где-то под дыхом. Я прислонил лоб к холодному стеклу. Вдохнул. Выдохнул…
От балюстрады зал внизу просматривался великолепно. По центру, в танцевальном круге колыхались в такт музыке потные тела, время от времени мелькали мужские и женские плотоядные улыбки, кто-то совал лабуху купюру, заказывая следующую песню. Вяло бродили между брошенными столами официанты, измученные сумасшедшим напором веселящегося люда. Джордж не поймал на себе ни одного взгляда снизу, и это внушало надежду.
Нутро мое, противореча разуму, тревожно сжималось: оно знало, что будущее зыбко и ненадежно, а человеки отвратительно хрупки.
— Чуть-чуть, — улыбка тронула только губы Колби, но глаза его остались серьезны, — чуть-чуть не так. Збиг, конечно, любопытен как кошка, но некоторые выбивающиеся из этой концепции детали нам пока удается спрятать от него под ворохом необработанных данных. Вот, например…