— Эй, — несильно ткнул я его вбок, — она же это не серьезно, правда?
Напряжение, незримо нависавшее над ним весь вечер, ушло. Стало понятно, что при любом раскладе спать он сегодня будет не в камере, и оттого душа Джорджа пела, словно птичка на ветке, что возносит, от наплыва весенних чувств, хвалы полноте жизни.
"Хм… товарищ Лапкина", — покатал я на языке и по-новому взглянул на Чернобурку, — "забавное совпаденье".
"А что, это — вариант. Вполне можно зайти и с этой стороны. Все равно мне для задуманного куратор будет нужен…"
— Ты или мероприятие? — я действительно не понял ее вопроса.
— Ага… Напиши им письма сегодня, что, мол, решил изменить жизнь, уезжаю на севера, люблю-целую, скоро не появлюсь. Чтоб не подали в розыск из-за твоего длительного исчезновения. Ну, и, естественно, даже не вздумай появиться до истечения срока в Ленинграде и его окрестностях — это будет расценено как нарушение конвенции. Ты уж извини, ничего личного, — холодно улыбнулся я, — но переломанные ноги — это меньшее, на что ты в таком случае можешь рассчитывать.