— Ну, и слава богу! — кивнул я, — а все же?
Это меня отрезвило. Я осторожно взялся за горячие пальцы и выкарабкался из сугроба. Посмотрел на Кузю и получил в ответ безмятежный взгляд. Похоже, она умела встречать неудачи с ясным, почти веселым лицом. И когда только научилась?
Я притормозил и наклонился к дверной щелке: у окна, выглядывая что-то на улице, стояла Мелкая. У нее за спиной, положив ей руку на плечо, пристроилась Софья.
Время от покаяния до причащения тянулось необычайно долго. Я успел замерзнуть — в храме было холодно, да к тому же и сумрачно — паникадило почему-то было погашено. Вместе со всеми я вставал, пел, опускался на колени. Наконец, хором закончили запричастный стих и выстроились к амвону.
— Ладно, — решительно отмахнулся генерал от воспоминаний, — с "воронами"-то что тогда делать будем? Откомандировывать или перенацеливать?
Я посмотрел на нее. В мерцающем свете дневных ламп лицо ее показалось мне внезапно постаревшим.