Лестница в очередной раз извернулась, подстелив мне под ноги последний свой пролет. Ниже открылся малолюдный факультетский вестибюль с высокими окнами-арками и темным сводчатым спуском в подвал.
В холодном московском воздухе слова "вольных каменщиков" звучали напыщенно и нелепо. Да и как еще они могли звучать в месте, где в десяти шагах справа, на Кирова — каменные мешки подвалов Тайной канцелярии, а слева, за стенами — не менее знаменитая внутренняя тюрьма Лубянки, что являлась мне в кошмарных снах этой зимы?
— Генерал, я представлял себе частичный успех несколько иначе. У вас на руках были все карты, но вы и в такой ситуации умудрились обляпаться с ног до головы. Это — редкое умение. Не уверен, что оно будет мною востребовано.
— Математик — это тот, кто не может не заниматься математикой.
(лат.: Свет истины сияет незапятнанной красой.)
За приоткрытой дверью бурлила коридорная жизнь. Я подошел и потянул ручку на себя — сразу стало намного тише, и лишь после этого направился к Кузе.