— При чем тут это? — она с недоумением посмотрела на меня.
Каникулы… Улыбка моя померкла: опять эта вечно сидящая у Томы дома бабушка-охранительница, а теперь еще и у меня долечивающийся после операции отец. А, значит, опять пристанищем будет для нас лишь истертый подоконник на лестничной клетке… Послезавтра — отбор на всесоюзную. Потом — поездка к академикам в Москву. А в промежутках — учить Кузю и Мелкую шитью (а перед этим еще и достать необходимые ткани, нитки, фурнитуру). И, непременно, запрошенный вчера Андроповым сеанс связи.
— О, как интересно! — он даже выбрался из кресла и, подойдя, отогнул лацкан у моего пиджака. Разглядел швы, довольно поцокал и потрепал по плечу, — тогда все в порядке, Андрей. Не бросайте ни в коем случае!
Я качнул корпусом, обозначая свое намерение, и терпение Лукшина моментально испарилось.
— Это — особый талант, полагаю. Ну… Не буду гадать. Подскажете?
— Нет, — мягко поправил я, — "узнал", "признал", но не "опознал".