— Ух, словно сутки репетировала, — усмехнулся стоящий за моей спиной Сема.
Оставшийся завтрак прошел в уютном и неторопливом молчании. Не знаю, о чем морщилась складочка над переносицей у Мелкой, я же прокручивал в уме свежий улов: теперь мне стало известно, кем именно является тот самый чернявый Минцев из Большого Дома.
Этим масштабом он мерил все вокруг — и себя, и потому был свободен, как никто до него.
— Подожди, сейчас узнаю, — крутанула три раза диск. Когда заговорила, в голосе ее появилась непривычные командные нотки: — второй отдел, Лапкина. Соедините с дежурным по Военно-медицинской академии.
— Соколов… — прозвучало слева устало, — скажи мне честно, Соколов: вот зачем ты стал мне сегодня помогать? Чего ты хотел добиться?
— Привет, — отозвался я с ленцой. Мысли мои были еще не здесь.